Гексли, замотавшись в плед, картинно валялся на диване в окружении ярких подушек. Он изо всех сил пытался изобразить на лице скучающее выражение, но этого ему показалось недостаточно, и он принялся громко восклицать:
- Ах, я весь такой вот из себя лежу на диване, ничего не делаю, и мне так скучно, так скучно! Ах, чем бы мне заняться? Может, прибить полку? Или починить кран? Да я пойду, и… - Гексли попытался вскочить с дивана, но запутался в пледе и свалился. На его голову градом посыпались подушки.
- Я же говорил тебе: лежи смирно и не дергайся, - сонно пробормотал Габен.
- Я не могу просто лежать и не дергаться! А ты что думаешь, повесил на шею табличку «Я Гексли» и все, стал таким, как я?
- Но это же очень красивая табличка… На ней есть бабочки... Хр-р-р… И цветочки… - сквозь сон проговорил мастер.
- Бабочки и цветочки… Что я тебе, Есенин что ли? – возмутился Гексли, пытаясь выпутаться из цепких объятий пледа. – Я ради тебя согласился залезть на этот диван, закопаться в эти подушки, и лежать целый час не двигаясь! А ты!
- А я Гексли… - пробормотал Габен, лениво переползая с кресла на диван.
- Эй, помоги мне выпутаться! – возмутился Гексли. Не слезая с дивана, Габен потянул за край пледа, освобождая дуала.
- Эх, и зачем мы только послушали того идиота, который предложил нам косплеить друг друга? - глядя на отряхивающегося Гексли, флегматично произнес мастер.
-
-
07.02.2012 в 14:00-
-
07.02.2012 в 14:05